Доктор внимательно слушает рассказ мужчины, сидящего напротив в инвалидной коляске. Тот говорит спокойно, почти отстранённо, описывая годы запертым в вольере с собаками — наказание от отца-тирана. В его голосе нет гнева, лишь холодная констатация фактов: именно там, в собачьей клетке, родилась та особая связь, которая теперь позволяет ему управлять животными с помощью одной лишь мысли. Собаки стали продолжением его воли, идеально послушными инструментами.
Психиатр делает пометки, глядя на человека, чья жизнь разделилась на "до" и "после" того детского заточения. Упоминание о найденных трупах и стае псов в фургоне обретает новое, жуткое звучание: собаки не просто подчиняются — они исполняют самые тёмные приказы. И теперь ясно, что жестокость, пережитая в детстве, породила монстра, который нашёл в животных не спасение, а орудие мести миру, когда-то бросившему его в клетку.
